Day-Travel.ru

После прихода к власти Горбачева и начала либеральных реформ независимость Эстонии стала гораздо более реальной целью, чем в прошлые годы. Впервые вопрос о суверенитете республики был поднят в 1987 году в одной из тартуских газет, а уже весной 1988 года правительство Эстонской ССР сформировало рабочую группу, целью которой была разработка программы экономической самостоятельности [1,c.3]. И хотя союзные власти резко осудили происходящее в Эстонии, существенного сопротивления переменам оказано не было.

Все в республике прекрасно понимали, что политическая независимость не возможна без экономической самостоятельности. Так появилась IME-программа республиканского хозрасчета. И хотя ей не суждено было воплотиться в жизнь, именно отсюда началась дискуссия о путях эстонской экономики и о перспективе введения собственной валюты, призванной устранить инфляционное воздействие с востока (большей частью в виде скрытой инфляции), гарантировать эквивалентный обмен, основанный на спросе ипредложении, преодолеть назревавший кризис наличности.

Впрочем, единого мнения по поводу собственных денег в то время не было: все были едины во мнении, что рубль не является полноценной валютой, но в вопросе о том, что должно прийти ему на смену, имелись значительные разногласия.

Некоторые экономисты предлагали перед проведением денежной реформы ввести систему платежных чеков [1,c.4], призванных защитить внутренний рынок более благополучной в экономическом смысле Эстонии от покупателей из России и других республик (впоследствии такую систему избрали Украина, Грузия и др.). Достоинством этого пути было то, что в случае успеха введение кроны было бы гораздо менее рискованным, а в случае неудачи оставалась бы еще одна попытка. Однако, такой вариант не решал многих существенных проблем (в частности, вопрос конвертируемости чека и доверия к нему вызывал вполне обоснованные сомнения), поэтому так и остался на бумаге.

Другим вариантом был выпуск в обращение, наряду с инфляционным советским рублем, конвертируемого рубля, которым предполагалось выдавать часть зарплаты. Подобная система имела место в Советском Союзе во времена НЭП-а, когда одновременно были в обращении и совзнак, и обеспеченный золотом червонец [1, c.4]. Модификацией этого плана было введение параллельного обращения рубля и кроны, однако в условиях нестабильности этот план не гарантировал устойчивость кроны.

В 1989 году было предложено выпустить в обращение параллельно в качестве официальных платежных средств крону и финскую марку (по курсу 1:1). Подобная ситуация имела место после провозглашения Эстонской республики в 1918 году [1,c.5]. Однако, не будем забывать: в 89-м году Эстония входила в состав СССР, где никто не отменял статью за нарушение правил о валютных операциях. Кроме того, хоть марки и ходили в то время в Эстонии в большом количестве, для нужд государственной денежной системы это была капля в море.

В 1990 года один из экономистов пошел еще дальше и предложил использовать финскую марку как единственное законное платежное средство [1, c.5]. И хотя это предложение не было лишено остроумия, его воплощение представлялось весьма сомнительным. Даже если предоложить, что самостоятельное регулирование денежной эмисии-это роскошь, без которой Эстония в то время вполне могла обойтись, при этом варианте все же остаются нерешенными некоторые серьезные проблемы. Валютный резерв республики находился в то время за границей, просто так никто бы Эстонии марок не дал, а заработать их самим в условиях централизованного регулирования экспорта и закрытых границ было весьма затруднительно.

Весьма интересным было предложение международной группы, предполагавшее взятие кредита в размере 600 млн. шведских крон, которые должны были стать покрытием кроны, и наделить исключительным правом эмиссии валютный совет из 3 шведских и 2 эстонских представителей. Однако, этот проект не нашел поддержки в правительстве и встретил противодействие Банка Эстонии, который был устранен из системы регулирования денежного обращения. Кроме того некоторые экономисты считали что сумма займа является недостаточной [1, c. 5-6]. Немаловажным был и вопрос залога.