Day-Travel.ru

В-пятых, метрополия и ее бывшие доминионы, как правило, входят в различного рода постимперские союзы и интеграционные объединения, призванные поддерживать широкий спектр связей — от культуры и экономики до обороны и политики. Вариантами постимперского союза стран являются Британское Содружество Наций и Содружество Независимых Государств.

В-шестых, экономическая, политическая и военная нестабильность, нередко сопровождающие развитие бывших колоний, обычно ведет к увеличению так называемой гуманитарной иммиграции в метрополию из ее бывших колоний, а также к необходимости для бывших метрополий содержать военные базы (миротворческие контингенты) на территориях прежних колоний.

Миграционная динамика постсоветского пространства в 1991-2006 гг. определяется процессами постколониальной трансформации. Перед современной Россией стоит дилемма: либо продолжать курс на реинтеграцию империи (для чего у России нет ни демографических, ни материальных ресурсов), либо укреплять национальное государство, основанное на гражданско-демократических и правовых принципах (что также трудно достижимо в силу отсутствия соответствующих не только политико-экономических, но и ментально-исторических предпосылок)

.

Действующее российское законодательство, напрямую или косвенно касающееся иммиграции, базируется, в основном на двух основаниях. Во-первых — на решении проблемы соотечественников за рубежом (в странах СНГ и Балтии) путем стимулирования и поощрения их иммиграции в Россию. Во-вторых — на ограничениях иммиграции из стран "дальнего зарубежья", вне зависимости от того, по каким основаниям она происходит. Кроме того, российское иммиграционное законодательство не содержит четкого определения "иммиграции", хотя и призвано её регулировать. Очевидна тенденция ужесточения режима въезда и пребывания иностранцев на территории РФ. Селекция иммиграционного притока, основанная на принципе "общего прошлого", характерна для всех стран, имеющих так называемый "постколониальный синдром" — Франции, Великобритании, Нидерландов, России.

Однако вовсе не очевидны преимущества такого селективного принципа по сравнению, например, с системой преференций (принятой в разных формах в США, Канаде, Новой Зеландии и Австралии), основанной на привлечении необходимой стране квалифицированной рабочей силы независимо от страны ее происхождения.

Можно поставить под сомнение сами приоритеты российской иммиграционной политики, в которой упор сделан именно на репатриации и иммиграции из республик СНГ и Балтии. Потенциал иммиграции "соотечественников" из этих регионов иссякает очень быстро. Вместе с тем растет иммиграция из Восточной Азии — КНР, Вьетнама и КНДР. Но в силу строгости российских законов эта иммиграция носит в значительной мере нелегальный характер.

У современного Российского государства нет четкой информационной стратегии по формированию положительного имиджа иммигрантов. По-прежнему не изжит (как, впрочем, и во всей Европе) комплекс "немецкого" понимания нации, как духовно-исторического и кровного единства. Потому и стимулируется репатриация "соотечественников", которая лимитирована естественными причинами. Между тем масштабы иммиграции в Россию диктуют императив "французского" понимания национального единства как совокупности граждан, объединенных общими гражданскими и правовыми ценностями. Необходимо не противодействовать неизбежному росту иммиграции (и, соответственно, мультикультурализма как формы сосуществования людей разной этнической и религиозной принадлежностей), а искать способы эффективного управления ситуацией в новых условиях.